Николай Ежов женился на «светской» даме
Николай Ежов в 1931 году развелся с первой женой, «несветской» Антониной Титовой, проработавшей всю жизнь научным сотрудником. И женился второй раз. Могла ли предполагать «брошенная» первая жена Николая Ежова Антонина Титова, что этот развод в буквальном смысле слова сохранит ее долгую жизнь, и она проживет почти до ста лет, до 1988 года? Конечно, и подумать не могла.
Супруга Николая Ежова с их приемной дочерью Натальей
Новой избранницей Николая была Суламифь Израилевна (себя она называла Евгения Соломоновна) Фейгенберг – Ноткина, по первому мужу – Хаютина. Мы будем называть ее Суламифь как героиню «Песни песней», как «девушку из виноградника». Отчасти из-за того, что ее так нарекли родители, отчасти из-за ее незаурядной притягательности для мужчин. Хотя Суламифь вовсе не была красавицей. Ее лицо было больше выразительным, чем красивым. Внушительный нос, небольшой рот. Серые глаза тоже не назовешь большими. Завитые стриженые рыжие волосы до плеч. Рост средний, но она существенно выше карлика Николая Ежова (151 см роста). Стройной ее тоже было назвать нельзя, как впрочем, не была она и толстой.
Первый и второй брак будущей супруги Николая Ежова
В возрасте 17 лет, в городе Гомеле, где она училась, Суламифь вышла замуж за слесаря Лазаря Хаютина. Вместе с ним переехала в 1921 году в Одессу, где работала в редакции местного журнала. Говорят, что будто бы в этот период Суламифь познакомилась с достаточно известными уже тогда писателями-одесситами Валентином Катаевым и Юрием Олешей.
Второй раз Суламифь вышла замуж за бывшего красного командира Александра Гладуна, с которым и переехала в 1924 году в Москву. Веселая и доступная, сообразительная, буквально «хватавшая все на лету», она очаровала, как впоследствии очаровала и многих других статусных мужчин, этого командированного в Одессу директора московского издательства «Экономическая жизнь». В 1927 году Гладун был направлен на дипломатическую работу в Лондон вторым секретарём полпредства (т.е. посольства) СССР в Великобритании. Будущая супруга Николая Ежова приступила там же к работе машинистки.
Советский писатель-классик Исаак Бабель в роли одного из любовников Суламифь
Два года она провела в Лондоне вместе с мужем. Затем из-за шпионского скандала в 1927 году Гладуна отзывают в Москву. Суламифь была в восторге от жизни за границей, и она упросила мужа разрешить ей попросить руководство о переводе в Берлин. Руководство не возражало, и она уехала в столицу Германии, где также работала машинисткой уже в советском торговом представительстве. Жизнь в Берлине была не менее веселой, чем жизнь в Лондоне. Работу на печатной машинке и редактирование текстов Суламифь органично сочетает с частыми веселыми вечеринками совслужащих. Шампанское и вино льются рекой. А как Суламифь танцует, как она прижимается к партнеру, растворяясь в танце и в нем! Она очень, очень молода, ей всего двадцать три. К этому периоду относится ее знакомство с писателем Исааком Бабелем, как известно, тоже одесситом.
Исаак Бабель, близкий друг жены Николая Ежова, надеялся таким образом создать реалистичный литературный образ чекиста
Из показаний Бабеля о начале его знакомства с Хаютиной-Гладун-Ежовой: «Некто Ионов пригласил меня вечером зайти к нему на квартиру. Там я познакомился с Гладун, которая, как я помню, встретила меня словами: «Вы меня не знаете, но вас я хорошо знаю. Видела вас как-то раз на встрече Нового года в московском ресторане».
Вечеринка у Ионова сопровождалась изрядной выпивкой, после которой я пригласил Гладун покататься по городу в такси. Гладун охотно согласилась. В машине я убедил ее зайти ко мне в гостиницу. В этих меблированных комнатах произошло мое сближение с Гладун, после чего я продолжал с ней интимную связь вплоть до дня своего отъезда из Берлина…». Бабель продолжает: «В конце 28-го Гладун уже жила в Москве, где поступила на работу в качестве машинистки в «Крестьянскую газету», редактируемую Семеном Урицким. По приезде в Москву я возобновил интимные отношения с Гладун, которая устроила мне комнату за городом, в Кусково…».
Действительно, неверной супруге в конце 1928 приходится вернуться в Москву к Гладуну, который в отсутствие жены тоже весело проводил свой досуг. Суламифь устроила в супружеской квартире что-то вроде вечернего салона, где бывали «интересные» люди, не только писатели и литературные деятели, но и партийные и советские функционеры средней руки, относящиеся к «новой элите».
Для привлечения перспективных кандидатов в новые мужья Суламифь всегда применяла весь спектр «женских» аргументов. Оценивая только ее внешность в сравнении с записными кремлевскими красавицами Галиной Егоровой (так очаровавшей самого Сталина на вечеринке перед самоубийством его жены Надежды Аллилуевой), и Ольгой Буденной можно сказать, что Суламифь проигрывала. Зато в ней в избытке было то, что много позже стали называть сексапильностью. Поэтому в жизни Суламифь и присутствовало такое множеств мужчин, обязательно «успешных» и «статусных», которых она старалась завоевать. Кроме официальных трех мужей, в интимной связи с ней в разное время состояли: писатели Исаак Бабель, Михаил Шолохов, Михаил Кольцов, полярник Отто Шмидт, редактор газеты Семен Урицкий, заместитель председателя правления Госбанка СССР Григорий Аркус. Просто Николай Ежов в этой обойме казался самым «перспективным».
Позднее, уже на допросах в НКВД, арестованный по ежовскому делу Гладун упоминал, что в тот период Николай Ежов, стал бывать в их с Хаютиной (тогда еще женой Гладуна) общем доме на «литературных вечерах». Если заходила речь о политике, Николай Ежов пространно рассказывал о том, как его ценят в ЦК партии, и что ему будет доверено решать масштабные задачи. Уже тогда Гладун-муж хорошо знал об интимной связи Николая Ежова с его супругой Хаютиной. Суламифь, ничего не стыдясь, логически обосновывала Гладуну, что ей выгоднее быть с Николаем Ежовым, чем с ним.
Семен Урицкий, редактор «Крестьянской газеты» и начальник Хаютиной, тоже был любовником Суламифь. Впечатляющая свобода нравов даже по меркам грядущей далеко в будущем «сексуальной революции»!
Вот показания в НКВД в конце мая 1939 года Семена Урицкого, также арестованного по тому же делу, что и Гладун:
«Бывая в 1928–1929 годах на вечеринках у Гладуна (с женой которого Евгенией Соломоновной был в близких, интимных отношениях еще с 1924-го), я там кроме Гладуна, Николая Ежова часто встречал и писателя Бабеля… Позже, уже в 1935-м, от Евгении Соломоновны я узнал, что она также была в близких, интимных отношениях с Бабелем. Как-то при мне, приводя в порядок свою комнату, она натолкнулась на письма Бабеля к ней. Она сказала, что очень дорожит этими письмами. Позже она сказала, что Николай Ежов рылся в ее шкафу, искал письма Бабеля, о которых он знал, но читать не читал. Я об этом факте рассказал потому, что эти письма, бесспорно, представляют интерес…
Я часто присутствовал при их встречах, которые происходили у нее на квартире (в Кисельном переулке), куда Бабель иногда приводил с собой артиста Утесова, в салоне Зины Гликиной [подруги Хаютиной и тоже любовнице Николая Ежова — Д.Р.] , в редакции журнала “СССР на стройке”».